Вечные влюбленные - Страница 88

У Тесc в горле вдруг появился комок.

— Я не забыла, — покачала она головой. — Просто не хочу, чтобы прошлое отбрасывало тень на наше будущее. — Она усмехнулась. — У нас и так уже было плохое начало.

— Такое ли плохое? — с жаром спросил Ник. Он обхватил руками ее лицо. Губы ее были в нескольких дюймах от него. — Я убежден, мы всегда с признательностью будем вспоминать ту ночь в «Черной свинье»…

Фиалковые глаза Тесc затуманились.

— Да, — хрипло отозвалась она, — это было совсем неплохо.

Ник застонал и, не в силах больше сдерживаться, поцеловал ее так, как мечтал вот уже несколько дней. Язык его властно ворвался в ее рот — чудесный, как вино, как сладкая амброзия. Голова пошла кругом, а страсть, которую он умерял в течение нескольких дней, вырвалась наружу.

Ник жадно целовал ее, руки ласкали плавные округлости груди, бедер. Он опустил ее на подушки — желанную, обольстительную.

Он так безумно хотел ее, что едва не сорвал красивую рубашку с ее стройного тела, чтобы прижаться к ней. Он через силу оторвался от губ и, уткнувшись губами в шею Тесc, пробормотал:

— Я грезил, как буду медленно снимать с тебя это одеяние, буду обольщать тебя, но едва вкусив тебя, понял, что все мои планы улетели прочь. Я думаю лишь об одном: какое райское блаженство — погрузиться в твои теплые шелковистые глубины…

Он полулежал на ней, и тяжесть его тела возбуждала и волновала ее, а его твердая плоть крепко прижималась к бедрам. От его слов по спине Тесc пробежали мурашки, тело уже умоляло, жаждало его. Мечтательными глазами она посмотрела на него и, лаская его густые черные волосы, одурманенно спросила:

— О чем грезил?

Он привстал и поглядел ей в лицо. На губах его заиграла озорная усмешка.

— О, мои грезы, дорогая, принесли бы нам немало наслаждения…

Он соединил рот с ее устами, удерживая ладонями ее лицо. Руки Тесc, перебиравшие волосы Ника, напряглись, а тело, набухшее, как почка, изогнулось, требуя большего. Едва он дотрагивался до нее, как она приходила в возбуждение — соски становились твердыми, грудь тяжелела и откликалась на малейшую ласку. Тесc тихо застонала, почувствовав, как губы Ника оторвались от ее губ и с мучительной медлительностью поползли вниз по шее, по груди, к первой пуговке ее низко вырезанной рубашки.

Губы Ника были заняты первой пуговицей, а ладони, скользнув с лица, нежно охватили ее маленькие грудки. Вторая пуговица, за ней — третья, четвертая, пятая.., шестая попалась ему на зубы, и Тесc почувствовала, как внутри у нее разгорается нетерпение. Полунежных, полураздражающих ласк было уже недостаточно: ее тело горело под ним, и Тесc ощутила нестерпимое желание сорвать с себя сковывающие одежды, разорвать и разбросать все, что отделяло ее от Ника…

Она беспокойно извивалась под его руками, сбивала ногами шелковое покрывало, а огонь внутри разгорался все сильнее и сильнее.

Она пылко потянулась к нему и стала гладить руками плечи, сбрасывать халат. У Ника была гладкая теплая кожа, и Тесc чуть не замурлыкала от удовольствия, коснувшись его тела — широких плеч, атласной спины и пружинистых вьющихся волос на груди.

Он целовал обнаженную грудь Тесc, легкие прикосновения его языка вызвали у нее чуть ли не удушье. Не осознавая, что делает, она сжала на его груди пальцы, и Ник издал тихий, приглушенный стон. Зачарованная его телом. Тесc обвела пальцем его сосок, твердый, как галька. Он снова застонал. Игра ей понравилась; она переместилась к другому соску и минуту-другую поиграла с ним, а потом рука ее скользнула ниже, к плоскому животу и к широкому узлу, которым был завязан пояс его халата.

У Ника перехватило дыхание. Что-то несвязно бормоча, он на мгновение откинулся назад, нетерпеливо развязал пояс, сбросил халат и, неуверенно улыбаясь, прошептал:

— Ну вот он я!

— Тесc взглянула на его лицо и чуть не задохнулась. Рубашка ее была наполовину спущена, грудь обнажена. В глазах Ника загорелся теплый свет: он взирал на прелестную грудь Тесc; кожа казалась белой и гладкой — как прекрасный алебастр, она выделялась на темном фоне лиловой рубашки; розовые твердые соски Тесc поднялись.

Он слабо улыбнулся и чуть охрипшим голосом сказал:

— Кажется, я помню… Я был прав… — Он наклонил голову и жадно обвел языком ее сосок. — Здесь… — пробормотал он.

Казалось, шквал сладостного огня захлестнул Тесc. Она выгнулась, почувствовав, как зубы его покусывают грудь.

Эмоции захватили ее целиком: он опустил руки ниже и принялся ласкать бедра и ягодицы. Тесc горела. Она жаждала его. Мучительно вожделела-любила…

Тесc отдала всю себя черной магии Ника: распростерла ладони у него на груди — пальцы невольно сжимались и разжимались, путаясь в его волосах, как когти кошки. Она ощущала его твердую плоть, жаркую, тяжелую. Ник почти всем телом лежал на ней, и лишь шелковистая материя рубашки мешала их окончательному воссоединению. Словно дразня. Тесc двигалась вдоль его тела, показывая, что в ее власти заставить Ника стонать, стискивая ее ягодицы, прижимая ее к себе еще сильнее.

— Если ты не прекратишь, — едва дыша, сказал Ник, глядя ей в лицо, — я не смогу показать тебе, что еще я задумал…

Полузакрыв глаза, почти пьяная от страсти. Тесc скользнула взглядом по его высокому лбу, четко очерченному носу и чувственным губам.

— О? Ты хочешь сказать, я отвлекаю тебя от цели? — невинно пробормотала она.

Глаза его еще больше потемнели от захватившей его страсти.

— Да, — странным голосом ответил он. — Боюсь, что отвлекаешь…

Тесc мечтательно улыбнулась, не веря ему, но чувствуя себя слишком возбужденной, чтобы обращать на это внимание.