Когда спустя несколько часов Тесc окончательно проснулась, то, к своему разочарованию, обнаружила, что она одна в украшенной прелестным шелковым балдахином кровати.
Мечтательно улыбаясь, она потянулась, как котенок, и с изумлением ощутила, что кое-какие части тела приятно побаливают и что на ней все те же лиловая рубашка и прозрачный пеньюар. Вспомнив, как Ник расстегивал каждую пуговицу, она покраснела, засмеялась и крепко сжала рубашку руками, воображая губы Ника на своем теле.
Тесc решительно отбросила эротические мысли и взялась за бархатный шнурок, чтобы вызвать служанку. На ее звонок мгновенно откликнулись, и некоторое время спустя Тесc занялась утренним ритуалом омовения и переодевания.
Прошла уже почти половина утра, когда Тесc застенчиво спустилась по широкой лестнице в поисках своего молодого мужа. Ее золотисто-рыжие кудри были перехвачены шелковой ленточкой точно такого же лавандового цвета, как и ее муслиновое платье. От нее словно исходило теплое свечение, на щеках цвели розы, а глаза сверкали, как драгоценные камни. Она дивно выглядела.
Ник, сидя в кабинете, именно так и подумал, когда повернул голову ей навстречу. Сердце его подпрыгнуло. Ничего больше ему не хотелось, как только обвить ее руками и целовать без конца сладкие уста. Однако он пожалел о ее несвоевременном приходе. Он не хотел, чтобы она увидела сейчас избитое, в синяках лицо Александра, не хотел объяснять ей все, хотя она, без сомнения, потребует объяснений. В надежде опередить Тесc, он бросился вперед, чтобы задержать ее, но было уже поздно.
Она сделала три шага в комнате и резко остановилась, увидев двух своих дядюшек, которые сидели в удобных кожаных креслах перед огромным столом Ника. Но она испугалась не оттого, что увидела их. Ее смертельно испугало лицо Александра. Он явно дрался — и ему изрядно досталось: царапины, порезы и лилово-черные синяки уродовали его красивое лицо.
Глаза Тесc округлились. Она бросилась к дяде.
— Что случилось? Кто это сделал? — еле дыша, спросила она.
Александру было не по себе, он с трудом сидел в кресле. Бросив извиняющийся взгляд на Ника, он пробормотал:
— Кто-то ворвался в коттедж привратника ночью и напал на меня.
— Напал! — воскликнула Тесc, и розы на ее щеках увяли. Она обвела взглядом троих мужчин и, наморщив лоб, в конце концов остановила взор на Николасе.
— А кто знал, что они там остановились? И почему напали на Александра? — Ник выдержал ее взгляд и без обиняков сказал:
— Должно быть, тот самый человек, который в субботу пытался убить тебя, он вернулся и попытался снова…
Слова Николаcа дошли до Тесc, и она уставилась на смуглое лицо мужа расширившимися от страха глазами.
— Но почему? — срывающимся голосом воскликнула она, медленно опускаясь в черное кожаное кресло, которое ей подставил Рокуэлл. — Почему?
Едва она задала этот вопрос. Ник сообразил, каким должен быть ответ, и выругался.
— О Боже, что же я за дурак! — Все изумленно поглядели на него, а он угрюмо сказал:
— Существует только один ответ на все эти нападения — контрабандисты! «Нелегалы», которые пользовались коттеджем…
— Ну конечно, — с пылом вставила Тесc. — Больше некому.
Ник кивнул и печально посмотрел на нее.
— Я знаю, тебе трудно будет в это поверить, дорогая, но я рассматривал такую возможность в день нападения на тебя, и мы даже с твоими дядями обсуждали это, но боюсь, с недавних пор, — он улыбнулся ей, — моя голова занята одной дерзкой рыжеволосой мисс!
Тесc слабо улыбнулась: ей были приятны его слова, она была благодарна и легкому тону, которым он их произнес. Пристально всматриваясь в лицо Николаcа, Тесc тихо попросила:
— Расскажи мне, что произошло сегодня утром.
Ник вздохнул и поднялся. Наклонившись над столом и задумчиво глядя на свои блестящие черные ботинки, он сказал:
— По словам Александра, что-то, о чем он понятия не имеет, разбудило его как раз перед рассветом. Он лежал в твоей кровати, прислушивался и раздумывал, а не контрабандисты ли снуют в погребе и создают этот шум. Несколько минут ничего не было слышно. Потом, решив, что он, наверное, ошибся, Александр почти заснул, но вдруг почувствовал, что двери его комнаты открываются и кто-то крадется к нему. Он подождал, не желая отпугивать пришельца, и следующее, что он понял — скорее почувствовал, нежели увидел, — что какая-то фигура стоит возле его кровати.
— В руках у него был нож, — выпалил Александр, — и тут до меня дошло, что надо мной нависла смертельная опасность. Нож пронесся у меня над плечом, задел, но не причинил настоящего вреда. Думаю, тот парень метил мне в сердце, но в темноте просчитался. — Александр сглотнул. — Если бы я спал, он, без сомнения, выполнил бы свое задание. Я мгновенно спрыгнул с кровати, мы схватились и начали бороться. — Улыбка исказила разбитое лицо Александра:
— По моему виду не скажешь, но я тоже задал ему хорошую трепку. Умудрился нанести несколько сильных ударов.
Но парень дрался как сумасшедший Мы ударялись о столы, швыряли друг в друга стульями. Я сумел отобрать у него нож: в темноте никто из нас не смог его отыскать, так что дело свелось к простой драке. От шума проснулся Рокуэлл. Услышав его шаги, парень изо всех сил треснул меня по голове и пинком сбил с ног. К этому времени мы уже были в коридоре, а когда Рокуэлл пришел, я лишь мельком взглянул на этого человека, поскольку он удрал вниз по лестнице и исчез.
Рокуэлл продолжил рассказ с явной гадливостью в голосе:
— Мы немедленно подняли на ноги весь дом и тщательно обыскали все вокруг, но ничего не нашли, только увидели, что боковая дверь открыта настежь.